Три мелких драббла по Лавлесс

[accomplice]

Три мелких драббла, которые были написаны в реальном времени на игру Драббловойны.
Пусть полежат тут, что ли, тоже)))
Сразу предупреждаю - оно не то, что не беченное, оно вообще в реальном времени за двадцать минут каждый написано. Первой фразой - окончание драббла предыдущего игрока.

Вот:
1. "Кукольный театр". Сеймей, Нисей. PG-13 за жестокость.

Нам смешно.

Хотя, конечно, скорее ему, чем мне. Я лишь поддерживаю видимость веселья. Ведь мы здесь, чтобы нести людям радость.

Цуруки сдал нас с потрохами, стоило Лунам предложить ему несколько тысяч йен. Его небрежность сыграла нам только на руку – иначе я мне пришлось бы долго выбирать, с кого начать, а я крайне не люблю делать выбор перед самым началом спектакля.

Нисей заливисто смеется, наматывая внутренности предателя на рукоять вакидзаси, а я растягиваю губы в светской улыбке, кланяясь нашим благодарным зрителям.

Они сидят на полу, образовывая полукруг. Ритцу, Нагиса, Соби, Рицка, Йодзи, Нацуо. Последние, правда, сначала чуть было не испортили все представление, но Нисей вколол им двойную дозу, и они снова вспомнили о манерах. Идеальные зрители, молчаливые и неподвижные, они украшают наш спектакль. А их взгляды говорят лучше, чем слова - мы не оставили их равнодушными.

Кукольный театр всегда производил на меня впечатление. Искусство оживлять неживое тревожило мой ум и покоряло взгляд. Но после нескольких спектаклей я понял недостающую деталь.

Нисей умолкает и вытаскивает вакидзаси. Представление начинается.

2. "Взросление", Ритцу/Соби, Сеймей/Соби, Рицка/Соби. PG-13

Мы рождены друг для друга, думает Соби, когда ему исполняется двенадцать.

Ритцу дарит ему мольберт в тринадцать, а в четырнадцать первый раз целует на людях, ероша длинными пальцами волосы на затылке.

В пятнадцать Соби уверен, что боль – лишь отголосок наслаждения, а наказание – необходимый элемент самосовершенствования, но следующий год переворачивает его мир с ног на голову, и боль становится мучением, а наказание – оправданием.

Он познает сожаление на вкус, когда ему исполняется семнадцать, а в восемнадцать сожаление и горечь – это все, что составляет его существование.

Невидимые пальцы сжимаются на горле все плотнее, а пронзительный свит перед ударом больше не вызывает у него никаких эмоций - ни страха, ни предвкушения, когда ему двадцать.

Мы рождены друг для друга, думает Соби, когда ему исполняется двадцать один.

3. "Заклятье", Нисей/Сеймей, NC-17.

Только его Жертва об этом не знала, хотя остальные-то давно в курсе были. Даже не просто в курсе, а непосредственными участниками, так сказать. Нисей ведь не скрывал ничего, просто Сэймей, как обычно, ни хрена не видел, раз его лицом никто не ткнул. Сидел, зарывшись в какие-то книги, как будто все их проблемы сводятся к незнанию чего бы там ни было. Нисей бы сказал, что они у них и появились-то как раз от чрезмерного знания, но его мнения Сэймей не спрашивал, а на нет и суда нет. Нисей убеждал себя, что ему хватает и своих трудностей, чтобы еще и к Сэймею без лишней надобности соваться, их Связь и так в последнее время на одном честном слове держалась.

Например, нужно было объяснить кретину Сайросу, что торопливый отсос в подворотне – просто отсос и ничего больше, и что за шантаж и угрозы можно и без яиц остаться, запросто так. Да еще и пару дней в «Лилии» лучше теперь не появляться, а то те двое амбалов хоть с виду особым интеллектом не отличаются, но запомнить его вполне могли, а тогда пиши пропало, поймают – отымеют в хвост и в гриву, такие не любят, когда их обламывают, да еще и такая цаца, как Нисей. Как альтернатива оставался только приевшийся давным-давно «Спайдер», ну и улица еще. Только это уж совсем экстрим, Нисей бы туда сунулся, если бы уж совсем припекло, а пока вроде держался. Ну, не до такой степени зудело, чтобы наплевать на возможность с разорванной задницей оттуда вернуться или еще чего похлеще, на улицах ведь чужих не любят, церемониться не станут.

Нисей развлекался так уже несколько месяцев, с тех пор, как они из Академии свалили. До этого особых проблем не было, если Нисею было нужно, а Сэймей в очередной раз ломался и не давал, Нисей просто трахал кого-то из кампуса, благо желающих хватало. Сэймей на это внимания не обращал, то ли не видел просто, то ли ему на самом деле было плевать, Боец переставал с ума сходить и перед глазами вертеться – уже хорошо. А то, что это из-за его фокусов дурных с их Связью Нисея так ломало, его волновало не сильно. Конечно, не у него же постоянно стояк каменный, что ходить больно.

Паршиво было то, что ситуация стабильно ухудшалась. Если вначале Нисею достаточно было просто подрочить, то с каждым днем тело требовало все большего, а когда Сэймей не дотрагивался до него дольше недели, контроль катился к чертовой матери, и его уже ничего не волновало, кроме секса.

По-хорошему, с Сэймеем надо было поговорить, потому что становилось кристально ясно, что если так будет продолжаться, то Нисея либо затрахают до смерти в какой-нибудь подворотне неудовлетворенные мужики, которые смотреть на него спокойно не могли, от него сексом за версту разило, либо он просто спятит к чертям собачьим. Но гордость еще царапалась где-то у горла, не давая начать злосчастный разговор, поэтому все продолжалось уже третий месяц и успело достинуть критической стадии.

Нисей точно не понял даже, как это случилось. Он тогда набраться успел уже порядочно, а вот выйти из квартиры – нет. А когда обнаружил себя прижимающим Сэймея к полу, думать было уже некогда. Засадить надо было, причем быстро, пока оглушенная Жертва не пришла в себя и рот для приказов не открыла.

- Отъ…е..бись, Нн-нн…ааааа… - было единственным, что успел прошипеть Сэймей, до того, как Нисей спустил с него штаны вместе с бельем и хорошенько отымел, с наслаждением впиваясь зубами в загривок.

Сперва он даже удивился, когда пришел в себя. Тело больше не скручивало, как от ведра гребаной виагры, и при этом он все еще почему-то был жив. И хотя перебинтованная наспех рука болела адски – что он ему, пальцы раздробил, что ли? – все было гораздо лучше, чем он мог рассчитывать.

Разгадка таких нежданных чудес пришла быстро.

- Ублюдок! Какого хрены ты со мной сделал?! – заорал Сэймей, как только увидел, что Боец открыл глаза. А тот только взгляд вниз опустил и тут же засмеялся пронзительно. Фантастика просто. У ледышки Сэймея стояло как штык.

Хоть ты и вел себя как сука, - подумал разом заулыбавшийся Нисей, - Но пойти в разнос я тебе не позволю, тебе меня одного за глаза хватит.

А потом протянул разнежено:

- Хочешь еще? – и опустил здоровую руку Сэймею между ног.

Жизнь была хороша.